Только лишь за второе полугодие 2018 года поисковики нашли останки 91 защитника города, погибших в последние дни обороны. О большинстве из них мы не узнаем ничего. Их похоронят в безымянной могиле. Зато имена тех, кто их здесь бросил, носят улицы в Севастополе. Когда поднимается вопрос роли адмирала Октябрьского и генерала Петрова в трагических событиях июля 1942-го, их защитники редко утруждают себя сложной риторикой. Обычно это аргументы уровня "А вы кто такие чтобы осуждать их? Вы там были?"
Но большинство тех, кто действительно "там был", там и остались. В каменистой земле мыса Херсонес. Они уже не выступят в роли свидетелей.
Чуть копни эту землю – наткнёшься на сплошную скалу. Поисковики знают секрет: искать останки надо там, где самая зелёная и густая трава весной. В этом месте слой земли больше, а значит, здесь могла проходить траншея, или предавали земле погибших.
Зёленая трава – часто всё, что от них осталось. На 35-й батарее сейчас хранятся останки 91 человека. Имена удалось установить только пятерых. У некоторых из этих пятерых уже нашли родственников. У остальных их семьи так никогда и не узнают, где их могила.
91 человек – это найденные с 3 июля 2018 года. Тогда, в годовщину окончания обороны, захоронили ранее найденные останки.
Как рассказывает хранитель фондов музейного комплекса 35-й батареи Андрей Могила, в августе этого года нашли останки старшего лейтенанта Молчанова (редкий случай, когда личность удалось установить благодаря документам). Молчанов не застал херсонесскую агонию, он погиб чуть раньше, в середине июня 1942, когда сопротивление еще было организованным. Молчанов должен был доставить приказ об отходе отряда из района Камышлы. Он ушёл для выполнения задания, больше его не видели. Найдя его останки, мы знаем, что Молчанову удалось пройти половину пути. Перед своей смертью он уже мог видеть высоту, до которой ему надо было добраться.
Из сделанных непосредственно на 35-й батарее в предыдущие годы находок можно отметить орден Красного Знамени, благодаря которому опознали останки Михаила Харченко, командира бронепоезда "Железняков". Того самого, чей паровоз сейчас стоит у автовокзала. После находки ордена стало известно место гибели Харченко в последние дни обороны: 35-я батарея.
Благодаря ордену "Знак Почета" опознали останки Василия Бузина, начальника городской милиции. Он погиб 2 июля. Почему Бузин и Харченко не эвакуировались, можно лишь предполагать.
О некоторых точно известно, что они отказывались от эвакуации сознательно. Так поступил, например, военком 3-й особой авиагруппы Борис Михайлов. Начальник штаба Береговой батареи Кобалюк, эвакуировавшийся вместе с генералом Петровым, в последний момент решил вернуться на батарею. Главный хирург Приморской армии Валентин Кофман отдал свой пропуск на самолёт женщине-фельдшеру с новорожденным сыном.
Добровольно оставшихся офицеров было много. О большинстве таких поступков мы никогда не узнаем. Что-то не позволило этим людям переступить через себя. Что-то в них оказалось сильнее инстинкта самосохранения.
Вывозили руководящий состав города, старший командный состав армии и флота. Это было скрытное бегство начальства от своих подчиненных. Телеграмма за подписью Октябрьского и Кулакова: "Прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200-500 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова".
Обрыв мыса Херсонес, июль 1942 года
Генерал Петров против такой чести энергично возражал, и предложил оставить вместо себя генерала Новикова (тот в итоге попадёт в плен, где и погибнет). Перед смертью Новиков успеет высказаться: "Можно было бы еще держаться, отходить постепенно, а в это время организовать эвакуацию. Что значит отозвать командиров частей? Это развалить её (оборону), посеять панику, что и произошло».
Из воспоминаний капитана 2 ранга Зарубы: "Весь дворик и коридоры навеса (35-й батареи) были переполнены комсоставом Приморской армии. Двери на запорах. Здесь я узнал, что 29 июня было дано распоряжение по армии всему старшему офицерскому составу оставить свои части. Части остались без управления. Все это было похоже на панику в полном смысле слова".
Это был беспрецедентный в истории акт подлости. Когда еще офицеры обуславливали своё право спастись тем, что они офицеры? А своих бойцов оставляли на смерть? Только число оставленных раненых и медперсонала исчисляется десятками тысяч.
Наверно здесь можно усмотреть символичный ответ "колеса истории" за 1918 год. Тогда в Севастополе моряки массово расстреливали своих офицеров. А новая поросль офицеров бросила своих бойцов. Но такое сравнение никак не оправдывает поступка.
Масштаб подлости показателен на судьбах раненых. Их оставили на милость врага. Но враг и сам нёс большие потери при штурме города. Враг был жесток. Немцы, вероятно, плохо понимали, что делать с таким количеством пленных. Тех раненых, кто мог идти, сгоняли в колонны, растягивавшиеся на многие километры. "Лежачих" убивали на месте. Тех, кто пытался идти, но падал в колонне, ждала та же участь.
Пленные на мысе Херсонес. Перевязка раненого
По некоторым свидетельствам немцы всё же позволяли спасать раненых. Но не тратили на них ничего из своих ресурсов. Выхаживать раненых позволяли попавшим в плен нашим же врачам. Расходные материалы и лекарства врачи искали сами в руинах госпиталей.
Воды в последние дни обороны не хватало. Шампанское из инкерманских штолен стало доступней воды и заменило её. Ящик шампанского стал ходовой вещью в городе. Когда пропал доступ и к пресной воде и к шампанскому, использовали морскую воду. Её пытались опреснять, бросая туда куски известняка и "фильтруя" через ткань.
К физическим страданиям раненых прибавилось осознание того, что командование их бросило.
К Камышовой бухте раненых эвакуировали из Инкермана. В инкерманских штольнях (спецкомбинат №2), находился военный госпиталь. Одна из последних находок уходящего 2018 года связана с ним. Конец июня – самые короткие ночи в году. Их не хватало для того, чтобы спасительная темнота укрывала от противника. Рассвет заставал колонны в пути.
Останки одной таких колонн нашли в октябре в районе хутора Дергачи. Около 40 погибших. Только один опознан – красноармеец Шевченко. Другие остаются безымянными.
С Инкерманом связано еще одно трагическое событие последних дней обороны — подрыв инкерманских штолен. В штольнях находились вышеупомянутый госпиталь и большое количество гражданского населения.
"Взорвали боезапас, арсенал. Он слева, если стоять лицом к балке. А госпиталь находился справа, непосредственно его не взрывали. Но взрыв был мощным. В соседних штольнях люди гибли от вызванного взрывом камнепада и пороховых газов", - поясняет Андрей Могила.
Провести полноценный поиск и оценить количество погибших в штольнях на данный момент невозможно — это закрытая территория воинской части.
Боезапас во время взрыва был уничтожен не весь. В штольнях по некоторым оценкам остаётся несколько тысяч тонн боеприпасов. Деньги на работу по разминированию из бюджета выделялись, но освоены не были.
Какова судьба тех, кто остался на мысе Херсонес в июле 1942 года? Не повезло морякам. Немцы припомнили им то, что моряки обычно не брали врага в плен. Теперь с ними поступали так же. Основная масса защитников – и моряков и пехоты – погибли. Те немногие, кто выжил и прошёл через плен, зачастую не получили даже медали "За оборону Севастополя". Хотя как можно обвинять в попадании в плен раненого, который обездвижен или без сознания? А большинство не получили даже имени на могиле в каменистой земле Гераклейского полуострова.
Адмирал Октябрьский (настоящая фамилия Иванов)
Зато адмирал Октябрьский, спасший сам себя, как "ценного для армии кадра", получил звание Героя Советского Союза, статус почетного гражданина Севастополя и улицу, названную в свою честь (ранее – Херсонесская). Схожая картина с улицей генерала Петрова.
Когда встаёт вопрос о переименовании улиц в Севастополе, оппоненты приводят в качестве отрицательного примера "декоммунизацию" на Украине. Но ведь дело не в политике. В те дни 1942 здесь развернулась трагедия, достойная музыки Вагнера. Здесь имели место невероятные героизм, доблесть, самопожертвование. И невероятная подлость.
И только мы, наконец, можем, имея доступ ко всей информации, отделить одно от другого.
Свежие комментарии