Коронавирус для диктатуры власти

 

Как надену я намордник, Стану злой, как щитомордник. Почему  – я не пойму, Но намордник не сниму! (Стихи автора).

– Доча, что самое противное на свете?

Она показывает на маску. 

– Почему?

– Сначала намордничек, потом – ошейничек, потом – поводочек, потом – клеточка. (Из разговора автора с 8-летней дочкой).

«И откуда он вообще берется, этот коронавирус?!» – в сердцах задала вопрос, не требующий ответа, моя знакомая при разговоре об ужесточении «антиковидных» мероприятий. И хотя вопрос был риторическим, но я попытался ей на него ответить. А затем пришла идея поделиться своими мыслями и с Вами, мои дорогие читатели.

Эту тему с начала 2020 года не обсуждает только ленивый, но меня вставить свои пять копеек подтолкнула история, рассказанная близким человеком. Это моя названная дочь, живущая в Закарпатье, в далеком Ужгороде.

К слову, Закарпатье хоть и далеко от Крыма, однако менталитет тех, кто живет в Закарпатье, во многом напоминает наш. Это территория, не раз переходившая от одного государства к другому, которые спорили за нее. Население Закарпатья – совершенно разные по происхождению народы. В основном это, из коренных, – закарпатские русины (никакая не отдельная нация, «русин» – это старая форма названия «русский», по типу «литвин» или «жидовин»); далее, по численности и наблюдению автора, – мадьяры (венгры), затем – венгерские цыгане («ридна мова» у них – венгерская). Из «варягов», как выразились бы крымчане, – «классические» украинцы и русские, «понаехавшие» в Закарпатье за годы Советской власти (с 1946 года), и их потомки. Эти местных, как и «положено», называют «аборигенами».

И те, и другие относятся друг к другу хоть и беззлобно, но с определенной долей надменности, что меня, человека, приехавшего туда учится в университет и как бы вообще нейтрального, всегда немного веселило и даже умиляло.

Но давайте ближе к вирусу. Моя названная дочка (так бывает), в силу национального менталитета в свои 25 уже была матерью пятерых детей. Когда пришел на нашу землю злой и ужасный коронавирус, детишкам было уже от четырех лет и больше. И вот где-то в середине сентября «страшного» 2020 года с ними произошла следующая история.

Один из средненьких сынишек (а их всего четверо), игрался с такой игрушкой – резиновым быком. И откусил (а, может, и просто отломал) ему один, тоже резиновый, рог. Ну, как и принято у детей, конечно же, засунул его себе в ухо. Потом, что совершенно естественно, решил-таки его оттуда извлечь. Но не смог, хотя и очень старался. Пошел к маме. Она посмотрела, рог в ушке не обнаружила, но увидела там немного крови (возможно дитё расцарапало кожу внутри). Дело было вечером, делать было нечего, пришлось ехать в больницу. Звонок одному из представителей своей многочисленной родни (муж на заработках в Венгрии), машина, больница.

Больница на БАМе – это такой у них район, где располагаются новые корпуса университета, новый коттеджный посёлок и новая больница (новые на начало 1990-х). Она мне все это рассказывала, а я вспоминал, как посещал ее саму в этой больнице, когда ей был еще годик, и она лежала там со своей мамой. Был дубарь, и я привез им электрообогреватель (страшный тогда дефицит) из студенческой общаги.

В больнице (не удержусь, скажу: там местные не говорят по-украински «ликарня», говорят: «бОльница» с ударением на первый слог) поведение медработников напомнило кадры из американских фильмов-катастроф: четкие, слаженные действия персонала, никаких скучных приемных покоев, никаких расспросов имен-фамилий – их сразу поместили в отдельную палату со стеклянными дверьми. Разве не было каталок, бегущих за ними медсестер с капельницами в руках и сопровождающих процессию полицейских, кричащих: «Когда мы сможем с ним переговорить?!».

И только потом в палате появилась медсестра с журналом, чтобы записать их данные. Мама диктовала, та записывала, при этом как-то странно на них смотрела. С сочувствием, что ли, но не так, как на просто больного ребенка. Внутри ее происходила какая-то борьба. Она не знала, как поступить. Нет – знала, но не могла решиться. И таки решилась: «Вас зараз повезут в Мукачево (километров 40 – прим.) в «ковидную» бОльницу. Вырывайтесь звитсиля, як хочитэ! А я вам нычього нэ казала!».

И мама, моя дочка Лиза, взяла ребенка, нашла дежурного женщину-врача и потребовала оказать ребенку помощь по существу их обращения: извлечь из слухового прохода инородное тело, если таковое там имеется, и обработать с целью дезинфекции ранку в ухе. Та начала на нее кричать, что они, медработники, сами знают, что им делать, и что их сейчас повезут в другую больницу. И телом перегораживала путь к отходу. Долго ли, коротко ли, но перепалка переросла в физическое противостояние, и доча с боем и мальчишкой на руках прорвалась к выходу.

Что было дальше? Да ничего особенного. Утром пошли себе в поликлинику по месту жительства и были осмотрены ЛОР-врачом. Что интересно, тот злополучный бычий рог в ушке ребенка обнаружен не был. То ли мальчик сам его вынул, то ли он просто где-то выпал и потерялся. Никаких последствий и осложнений не случилось.

Да, произошло это «не у нас», не на территории нынешней Российской Федерации. Но на нашей, общерусской земле, на территории нашего уничтоженного государства – Советского Союза. С другой стороны, так называемое «коронабесие» – это тенденция общемировая, это происходит везде, и неважно, что описанный автором случай произошел «не у нас». Нынче в соцсетях стало модно задавать риторические вопросы: «Вокруг бушует эпидемия, а у кого-то конкретно заболел хоть один знакомый или родственник?» Так вот автор и рассказал, как у него «заболел» родственник.

Кстати, примерно в это же время, в середине сентября, и у автора вдруг затемпературило дитя. Забрал из садика – и в поликлинику. Врачка посмотрела, послушала, поставили градусник – 38,8. У вас вирус, лечитесь так-то. Никакой «короны», никакой паники.

А еще могу рассказать, к примеру, как после смерти нашей соседки по подъезду, которая несколько лет лечилась от онкологии, я подошел к ее мужу посочувствовать и предложить посильную помощь. А он невпопад отвечает: «Я добился, чтобы написали, что она умерла не от короновируса!».

Так вот, оказывается, откуда он «берется», этот коронавирус! Неужели, как когда-то в школе мы подгоняли решение задачки под ответ, так и теперь многих больных «подгоняют», подводят под этот диагноз?! Но ведь он, этот злополучный ковид, существует, – скажут многие. Да, существует, никто не отрицает. Разновидность вируса гриппа, который постоянно мутирует. Опасен ли он, можно ли умереть от него? При определенных условиях, безусловно, можно. Если, к примеру, не сбивать высокую температуру, особенно у маленьких детей и стариков – ведь это огромная нагрузка на сердце. А если человек болеет какой-то другой болезнью, то любая инфекция, и не только вирусная, может помочь такому больному уйти в мир иной. Это называется осложнение такой-то инфекцией.

А нынче переворачивают все с ног на голову. Объявляют: больной скончался от короновируса. Болезнь осложнилась сердечными, легочными, почечными, онкологическими и прочими тяжелыми хроническими заболеваниями. Да и возраст таких больных – 95, 85, 82, 78 и так далее лет. Им бы еще жить да жить, особенно в 95! Вспоминается первый смертельный случай от короновируса в родном Севастополе – бабушка 92 лет (Царствие ей Небесное!). Причем раньше писали честнее: «умер больной с коронавирусом». А теперь пишут «от коронавируса». Кто-то подкорректировал?

В связи с этим вспоминается мне одна детская художественная книжка про первобытных людей. Там описывается такой случай. В племени умер седой и дряхлый старик Пижма. Смерть старика – явление закономерное, так устроена жизнь. Но не для первобытных людей. Раз человек умер – значит, его убили колдовством люди из соседнего враждебного племени. И соплеменники старика Пижмы пошли на то племя войной. Погибло много молодых и здоровых мужчин и с одной, и с другой стороны. Так и сейчас (не автор придумал это изречение): последствия от так называемой «борьбы» с коронавирусом несоразмерно превышают последствия от самого коронавируса.

А теперь давайте немного поговорим о терминологии. Почему «коронавирус»? Якобы потому, что поверхность его усеяна такими вот пупырышками. Но разве они хоть чем-то похожи на корону?! Таки нет: ни на российскую царскую, ни даже на европейскую королевскую короны это никак не похоже. Скорее – на морскую мину, или на морского ежа. Но кто испугается ежа? А корона – это сакрально, это символ власти. Трепет перед властью часто сопровождается страхом. Поэтому – «коронавирус». Он властвует над миром, все его боятся. Теперь об орфографии этого словечка. По правилам русского языка между составляющими сложного слова пишется буква «о» или «е». Например – «книголюб», хотя – «книга». «Козодой», хотя – «коза». «Овцебык», хотя – «овца». На взгляд автора, изобретатели этого термина руководствовались тем, чтобы в слове «коронАвирус» слово «корона» звучало и записывалось без деформации, ведь понятие это – сакральное!

И о терминах «эпидемия» и «пандемия». Чтобы заявлять об этих явлениях, должна болеть определенная часть населения. Но такого нет даже близко, столько людей не болеет. А «пандемия» – так это вообще, когда заражены целые континенты, когда трупы на улицах и хоронить негде, не в чем, и некому. А у нас – «пандемия»! Многие люди в ужасе, в панике! И снова не могу не упомянуть одно известное литературное произведение. «Двенадцать стульев». Помните, дорогие читатели, сюжет, когда гигант мысли встречается в столице со своим земляком – гробовых дел мастером Безенчуком? Тот услышал, что в Москве мор, на улицах валяются трупы, хоронить не в чем. Вот он и привез сюда из своего уездного города «N» партию гробов, которые оказались никому не нужны. Это просто была какая-то паника, он услышал и сдуру поверил.

Значит, как выражался Михал Сергеич Горбачев (не к полуночи будет упомянут), «кому-то это надо». Кому и зачем? Может быть тем, кто «у руля»? Может быть, кто-то куш на этом срывает? Маски, препараты разные, строительство «ковидных» госпиталей, разработка «самой лучшей в мире» вакцины – и все это за наши с Вами деньги, за счет бюджета то есть. А в чем-то, и опять же нам в ущерб, экономят: ведь большинство бюджетных учреждений в период «карантина» не работало. Значит, и затраты были минимизированы. Да и просто в быту: этого нельзя, того нельзя, в парк нельзя, к морю нельзя. И все это «из лучших побуждений»: в воздухе витает незримая опасность! Ведь всего страшнее тот враг, которого ты не видишь. Который всепроникающий, от которого нет спасения. Новая ужасная инфекция. Вирус. Он достанет всех и везде! И тут нельзя не вспомнить те явно постановочные кадры, когда люди на улицах вдруг падали замертво! А ведь с этого все и началось, так мы узнали о «новой угрозе человечеству».

И под благовидным предлогом защиты населения это самое население лишают всех его прав. Даже права иметь собственное лицо: все должны быть лишены индивидуальности и ходить в масках. (Права иметь имена мы уже лишились – для власти мы давно номерные). Зайти в лес нельзя, – там опасность заразиться в разы выше, чем в пыльном городе. Но попробуй, скажи этому «быдлу»: мы вас не пускаем в леса и к водоемам, потому что все это принадлежит нам золотым, элите. Не поймут. Попробуй заяви: мы не позволяем вам торговать на рынках, потому что работать должны только супермаркеты, принадлежащие нашим корпорациям! Обидится народ. Не собираться больше двух, потому что нечего на нас, на власть, раскрывать свои варежки! Неполиткорректно. Поэтому – с заботой о нас же, неразумных, все предусмотренные Конституцией формы протеста в период «пандемии» – запретить!

Или вот с образованием. Все прекрасно понимают, что «дистанционка» – это не учеба. «Такое». Но почему же тогда известный политик при переходе на «дистанционку» заявляет, что эта, якобы удобная форма обучения будет осваиваться на постоянной основе?! И вспоминается выступление Грефа, повелителя Сбербанка, он открытым текстом сказал, что образованными людьми трудно манипулировать! А вообще – ничего удивительного в этом нет. Ведь до 1917 года в России даже элементарной грамоте были обучены немногие. Тогда тоже думали, что темным народом управлять легче.

Все-таки оказался прав американский инженер Жак Фреско, сказав, что правительства пытаются удержать ту систему, которая позволяет им оставаться у власти, а чиновников избирают не для изменений – их держат в кабинетах, чтобы все оставалось на своих местах. И коронавирус – один из способов власть имущих сохранить свое привилегированное положение.