Все последние годы жизнь Владимира Кучеренко шла под откос. Уроженец Донецкой области сперва сел за кражу, потом началась война. При обстреле погибли сын и жена. Когда вышел на свободу, то решил начать новую жизнь и уехал в Россию. Уже через неделю его обокрали. Он остался без документов, денег и мобильного.
Так началась история «бомжа Вовы», который в декабре 2018 засветился в Instagram. В Instagram Владимир Кучеренко появился благодаря девушке Марийке Воробей, которая купила ему еды, разговорилась с ним и выложила несколько сториз. Друзья Марийки решили ему помочь. Теперь он при деньгах, с вещами и на съемной квартире, которую ему оплатили на полгода вперед. «Лента.ру» поговорила обо всем этом с героями истории.
«Лента.ру»: Потеряв паспорт в Ростове, вы больше двух лет жили на улице. Почему не вернулись на Украину?
Вова: Я обращался в посольство в Москве и в Ростове — все бесполезно. Я заполнял все анкеты на русском и украинском языках, подходил к окошку, а мне говорили: «Ничего не можем сделать, даже запрос сделать не можем». Наверное, нужен был кто-то грамотный рядом. Два раза пытался пройти через границу без документов — не получилось.
— Вы встречали среди таких же бродяг выходцев из Восточной Украины?
— Да, тут на Арбате была парочка, но у них были документы. Я даже их спрашивал: «Ну ладно я, у меня документов нет, поэтому на улице живу. А вы, ребята? Идите устройтесь на работу». Но месяца через два увидел их чистенькими. Видимо, работают, не воруют. А вообще много из Луганска, Донецка пацанов пропало. Все бухают, воруют.
— Они действительно бегут от войны?
— Нет, на Донбассе мужиков никто не заставляет убивать. Если бы меня заставили убивать, я бы убил себя. Зачем мне стрелять? У меня столько на Украине родственников и знакомых! Я что, должен в кого-то стрелять, а политики деньги себе в карман класть?
Я бы всю эту политику засунул в одну бочку и... в океан. Пусть они там стреляют друг в друга, сколько хотят.
— Как вы добрались из Ростова до Москвы без документов?
— Попутками. Меня даже кормили, сигареты покупали. Люди помогали.
— А ваша семья? Неужели никого не осталось, кто мог бы помочь?
— Никого не осталось. Сын и жена погибли, снаряд попал в дом. Нет, честно сказать, у меня есть сестра, тетки, дядьки, но я считаю, что у меня их нет. Знаете, почему? Потому что у меня ничего нет, кроме души и сердца. Сейчас дайте мне дом и машину дорогую, тогда все родственники, которые меня знают, объявятся.
— Вы не пытались с ними связаться, когда оказались без документов?
— А зачем? Хотели бы найти — подали бы в розыск. Три года прошло! Чтобы найти родственников, мне надо ехать в Ростов, а если я поеду туда, снова начну пить. Просто забухаю, как я делал это до встречи с Марийкой.
— Много пили?
— По-черному пил, поверьте, по семь-девять бутылок водки мы втроем выпивали. Это только за день. Я среди ночи просыпался выпить. Оно мне сейчас не надо. Люди скинули денег, я снял скромную квартиру в Подмосковье до марта, набрал еды. Когда тебе незнакомые люди начинают помогать, хочется самому себе помочь.
Владимир Кучеренко. Фото: предоставлено героями материала
— Откуда у вас взялась карта, на которую люди скидывали деньги?
— Я попросил человека тут, на «Кропоткинской», сделать мне карту, чтобы просить деньги у прохожих, потому что наличные многие не носят. Он со своим паспортом зашел в банк и сделал моментальную. Просто помог.
— А телефон у вас откуда?
— Старый телефон мне подарили другие бомжи. Новый я купил недавно, как деньги стали приходить, но он стоил три тысячи рублей.
— Бомжи друг другу телефоны дарят?
— Ну да, если ты нормальный бомж, конечно.
— Нормальный — это какой?
— Бомжовская жизнь — очень сложная, не каждый туда прыгнет. Вот приезжает бомж — другие бомжи сначала его пробивают: кто он, что он? Ведь они выпьют — уснут вместе, а он у них может телефон украсть, деньги. Нормальный бомж — тот, кто не ворует у своих.
Фото: Илья Питалев / РИА Новости
Мы обмениваемся номерами, чтобы быть на связи. Когда дадут бомжу 100 или 500 рублей, мы накрываем общую поляну, выпивкой и едой делимся. Есть бомжи, которые живут на квартирах, даже тут, в центре. Я, например, с другом жил в Сивцевом Вражке почти год, но потом товарищ сгорел, и я не захотел оставаться. Уехал в Питер. А так бомжи приносят еду и деньги на такие квартиры, за это их там и держат. Это удобно, ведь крыша над головой есть, туалет. Еще есть рабочие центры неофициальные, куда я ни за что в жизни не пойду. Живешь там, тебя три раза в день кормят, ты встаешь в пять утра и едешь вагоны разгружаешь, тебе деньги обещают, а через месяц говорят: «Подожди, нет сейчас». А потом находят причину и выгоняют тебя из этого центра — без денег, конечно. Вообще, на вокзалах есть помощь. Там и кормят, и в автобус пускают ночью, чтобы люди грелись. Кормят по всей Москве, за счет этого бомжи живут.
Но зимой особенно тяжело. Был случай: пацан один зашел поспать в подъезд, погреться, рассказывал: «Устроился в тепле, сны начал видеть, тут удары битами прилетают». Двое битами избили, сломали три ребра — за то, что он просто спал в подъезде. Сейчас по подъездам бомжи мало ходят, потому что бьют, могут собак натравить. Нас за людей не считают.
— Что должно случиться с человеком, чтобы он оказался бомжом? Это все обман и потеря документов? Или внутри что-то ломается?
— Вы посмотрите, сколько людей, у которых есть дом, а они лазят по урнам. Пенсионеров таких много. Очень много людей, кого на квартиры развели, они со временем становятся бомжами. Но много и тех, кто сам виноват. Спились от безнадеги, потому что помощи нет никакой. Никому никто сейчас не нужен. Никто ни за кого не переживает.
— Вы говорите, что раньше сидели за кражу. Что изменилось, почему вы не воровали, когда стали бомжом?
— Я три года в Москве, я могу воровать так, что мама родная. Но сейчас это для меня самое последнее. Ну вот украду я сто тысяч, а потом буду ходить, оглядываться и думать: «Сейчас заберут». Я не хочу больше в тюрьму. Сидишь там, как обезьяна в клетке. Сколько людей там покончило с собой!
Марийка: Я вас перебью. Мне стали писать в Instagram о том, что он судим, что мы помогаем мошеннику. Я сначала испугалась, но потом вспомнила тот самый фильм «Елки», который многие ассоциируют с этой историей. Помните, там был герой Артура Смольянинова — мелкий вор, которого капитан полиции ловит и сажает в изолятор 31 декабря? Я вспомнила, как этот вор изменился в фильме, как он решил стать порядочным и сказал: «Никогда не поздно все изменить». Поверили же мы тому герою? Почему нельзя поверить Вове, что он мог измениться? И я решила встретиться с ним пораньше и лично откровенно обо всем этом спросить. Он тут же сказал открыто всю правду.
Марийка Воробей и Владимир Кучеренко. Фото: предоставлено героями материала
Я уверена, что человек может измениться. Как говорят в России, от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Какой он сейчас мошенник или вор, если у него уже миллион раз была возможность меня обмануть, забрать деньги и пропасть? А он постоянно был на связи, и сейчас сидит здесь и говорит обо всем честно, как есть. Этого дорогого стоит, для этого нужна смелость.
— Владимир, вы кого-то вините в том, что оказались на улице и вели такую жизнь?
Вова: В первую очередь виноват я сам, потому что я, когда приехал в Ростов и потерял паспорт, просто начал пить. Хотя у меня там были родственники, связь с ними, они меня даже звали к себе. Я их номер наизусть знал, но все пропил.
— А как у вас сейчас обстоят дела с документами?
— Да никак вообще. Ни одной справки. Я не ходил еще в посольство и даже не знаю, нужно ли ходить. Может случиться такое, что я там стекла повыбиваю. Я просто не могу на эти рожи смотреть. У меня отвращение, я уже морально не вывожу. Там, чтоб начать рассказывать о своей проблеме, конвертик сразу надо положить, тогда, может, все твои проблемы и решат. Я последний раз скандалил с ними, потому что справедливости нет. Они мне все: «Война, война!» А мне что, под машину кинуться, раз у них там война?
— То есть сейчас у вас нет конкретного плана, как восстановить документы, даже имея деньги?
— Я принципиально поеду, заполню эти бланки, чтобы Марийка смогла показать их людям, которые мне помогли, но я заранее знаю, как это будет…
— Марийка, а что вы думаете по этому поводу?
Марийка: Мне кажется, я понимаю Владимира. Когда человек долго живет в безвыходной ситуации, он теряется и уже не верит в другой исход. И вроде понимаешь, что надо сделать, но всеми путями пытаешься этого избежать.
— Владимир, чего вы хотите сейчас?
— Очень хочу домой! Но без документов как я пройду границу? Я еще жить хочу, тем более что война идет, и непонятно, что там происходит. Что мне делать? На Красной площади орать: «Путин, помоги»? Я как-то хотел пойти к Жириновскому — бесполезно. Летом, еще в 2016 году, хотел записаться на прием, меня охранник даже не пустил в здание. Они только по телевизору людям помогают.
— Расскажите про тот день, когда встретили Марийку. Как вы его запомнили?
— Честно сказать, мне многие покупали еду. А вот встреча с ней была особенной, мы разговорились, она взяла у меня номер телефона. Я реально задумался. Уж если мне помогает молодая девушка, вся страна, то надо брать себя в руки, бросать эту водку и дальше, дальше, дальше...
— Марийка, почему вы решили записать и выложить в Instagram историю Владимира?
Марийка: Что меня сподвигло? Честно, не могу сказать, какое-то наитие.
Понимаете, у меня престижная стабильная работа, интересные проекты, но все это голая коммерция. Денежный оборот и минимум пользы. Мне не хватало настоящего смысла в том, что я делаю. Что я после себя оставлю? Ничего. Возможно, именно из-за постоянных мыслей об этом, о проекте, о людях я и сделала то, что давно должна была. Я, не думая, включила камеру.
— Как люди отреагировали на ваши посты о #бомжевове?
— Я не могу сказать, сколько именно человек участвовало в акции, но писали много. И хорошего, и плохого. Чем дальше история заходила, тем больше приходило негатива.
Я уже говорила, что мне все равно, что было с человеком в прошлом. Мы все оступаемся, но я представила, как отреагируют люди, когда узнают, что Владимир сидел, ведь собрали такую большую сумму. А посыплется все на меня. Я же — канал. Я всем отвечаю так, как я считаю нужным: «Постарайтесь не судить сразу, а понять человека для начала». И почти всегда получалось так, что человек затихал. Вот вспылил кто-то, написал мне злобно: «Пусть идет работает», но ведь все не так просто. Это мы живем в своем уютном мире, где устроиться на работу несложно, потому что есть паспорт, прописка, образование...
— Как вас изменила эта встреча?
— У меня многое поменялось внутри. Я уволилась с работы. Сейчас планирую путешествовать. Мы со знакомым задумали запустить сторителлинг-проект про Вову. Это будет социальный эксперимент. Мы расскажем обо всех участниках цепочки, включая девушку, которая сейчас помогает бабушке в Орехово-Зуево и уже собрала для нее 50 тысяч рублей. Мы хотим запустить его перед Новым годом, чтобы вдохновить людей на добро! Я хочу, чтобы добрый контент стал массовым. Как бы это дико ни звучало, добро сейчас непопулярно.
Но до встречи с Вовой я думала, что никому это не нужно. Мне казалось, что хайп приобретает плохой контент, странные приколы. Но вселенная дала мне оплеуху. У меня был полнейшей шок, когда мне начали писать из Украины, Швейцарии, Америки, Прибалтики, со всей России.
Вова: Для меня это все — чудо. Марийка мне очень помогла, если бы не она, меня, может быть, сейчас бы и не было. Я благодарен тем людям, которые мне помогли, а теперь прошу их: не осуждайте. Я бы посмотрел, как они бы выбирались из этой ямы. Они хотят, чтобы я сразу стал царем? Из грязи выбраться сразу невозможно. Вот дали вы бомжу сто рублей — и не думайте, на что он их потратит. Главное, что вы дали от души.
Свежие комментарии