Боящиеся коронавируса чиновники лишили Севастополь главного праздника
Нам, гражданам России, объявлено о проведении парада в честь 75-летия Победы 24 июня. Привязка — к годовщине парада в 1945 году, когда к подножию Кремля бросали фашистские знамена. Однако многие оценивают привязку даты, да и самого факта проведения парада к голосованию об изменении Конституции РФ с «обнулением» президентских сроков, которое состоится 1 июля.
Известие о том, что отмечать 75-летие этого главного для нас Праздника государство не собирается, было настоящим шоком. Это было, на взгляд автора, прямое предательство Родины. Победа над нацистской Германией для нас — духовная основа нашего общества, это — победа не просто «русских над немцами», а победа строя справедливого, социалистического, не зависимого от национальности, над строем капиталистическим, основанном на угнетении трудящегося человека кучкой так называемой «элитки», не имеющей ни родины, ни национальности. Ведь против Советского Союза воевало пол-Европы, а снабжали Германию (о чем давно говорят историки) США и Великобритания.
Перенос на какой-то другой день — не в счет. Власть отказалась праздновать День Победы в сам ДЕНЬ Победы. Призыв отмечать праздник такого масштаба в квартирах — издевательство над памятью. Официальная версия — эпидемиологическая безопасность — сказки для маленьких, мне кажется. По поводу короновируса достаточно сказано учеными-вирусологами (как российскими, так и зарубежными). Да, существует, но опасен не более, чем обычный грипп, а его «распространение», согласно установленным мировым стандартам, не является ни эпидемией, ни пандемией. Насаждение страха и ужаса среди населения на руку было власти: как для банальной наживы на масках, аппаратах ИВЛ и так называемых вакцинах, так и для взятия людей под тотальный контроль. И за домашним столом отмечают в лучшем случае день рождения родственника. И даже предложение в соцсетях некими «оконными патриотами» исполнить военные песни в окнах — то же, когда близкие люди остаканятся, обнимутся, и, уткнувшись лбами, затянут что-нибудь.
Юбилей Победы празднуется по-другому. Должен был быть грандиозный парад! Чтобы все прочувствовали значимость момента. И парад не в одном городе, а во всех, если это возможно, городах нашей Родины. В селах и в городах малых, где нет воинских гарнизонов, парад могли бы провести подразделения милиции (простите, слово «полиция» в связи с парадом Победы не увязывается). Если не парад в классическом понимании — так хотя бы построение на главной площади, чтобы промаршировать затем с полкилометра по центральной улице. Где нет и этого — провести сход граждан, и чтобы был участковый в парадной форме, и председатель чего-нибудь там муниципального или сельского в строгом костюме; песни, самодеятельность.
Так нет. «Оставайтесь дома» (иначе — штраф!), маячьте в окнах, петь — разрешается. Пока. А вот в соседнем государстве все советское, в том числе связанное с Победой в Великой Отечественной, давно запретили. А если запретят у нас, то что мы с Вами, уважаемые сограждане, сделаем? Да ничего! Примем, как должное. Или как неизбежное.
Без сомнения: День Победы — 9 мая
Сомнений в том, праздновать ли Победу 9 мая в этом году, не возникало. Но как сделать, чтобы и другие укрепились духом, избавились от сомнений, чтобы, в конце концов, в одно время и в одном месте, коллективно поклонились нашим защитникам? Объявлять, приглашать, назначать место сбора, тем самым задокументировать факт массового мероприятия? Ведь все массовые мероприятия власть, опять же «прячась» за заботу о безопасности народа, запретила. И тогда каждого, кто окажется в назначенное время у мемориала, пусть даже и случайного прохожего, смогут схватить и обвинить в нарушении. Мы, правда, так и не поняли — нарушении чего именно, ведь запреты на митинги и собрания по Конституции РФ возможно запрещать лишь при введенном в стране чрезвычайном положении. Тем не менее, не стоит давать власти лишнюю зацепку нас хоть за что-нибудь, да привлечь.
Принимаю решение: просто объявляю о том, что беру портрет своего отца, где ему всего 15 лет, но он уже солдат Красной Армии, награжденный боевым орденом, и выхожу с ним, как это принято в нашем Городе-Герое, на площадь Нахимова, к Вечному огню, в то время, когда должен был бы начаться Парад Победы — к 10.00. Кто надо, а, вернее, кто захочет — тот меня поймет.
И таки поняли! Не все, конечно, а горстка храбрецов. Не побоявшись ни чиновников, ни силовиков, эти люди пришли к Вечному огню поклониться нашим воинам — и погибшим в той войне, и умершим от ран и старости, и ныне живущим. Как христианин, знаю: душа человека бессмертна. Поэтому души тех миллионов наших предков, которые и на передовой бились, и в тылу победу ковали, смотрели на нынешних смельчаков с радостью и благодарностью: дело их не пропало, не зря они, запредельно напрягаясь, в те далекие годы отстояли свою Родину. Есть еще те, кто продолжит их дело, — освободит страну от оккупантов, теперь уже более изощренных, хитро мимикрирующих и под патриотов, и под спасителей России, и под «добрых дедушек».
И не просто продолжат, а поведут за собой других, менее решительных, пока еще дрожащих от страха — то ли перед микробами, то ли перед начальством. А вот в некоторых городах Украины, в укор нам, жителям самого русского в мире города, народа вышло на улицы в разы больше. И с запрещенной там советской символикой, с красными флагами, со звездами вышли. Не побоялись не только «начальства», но и откровенных нацистов, которые способны на все — и насмерть забить, и живьем сжечь!
К Мемориалу защитникам Севастополя спускаемся по лестнице от Штаба флота. Пустынно. Но группки людей встречаются. Поздравляем друг друга, как родные. Тишину время от времени разрывает — нет, не гром победных, как всегда в этот день, маршей, а отвратительный каркающий голос, похожий на тот, которым в фильмах про войну фашисты сгоняли людей сжигать живьем в сараи. Но пока он возвещает лишь о том, что тот, кто высунется на улицу, будет оштрафован. Лиха беда начало. Жители Одессы тоже когда-то полагали, что живут в городе-герое, и ничего подобного тому, что произошло с ними шесть лет назад в Доме профсоюзов, произойти не может. А жители Донбасса и в страшном сне не представляли, что их будут бомбить с самолетов и обстреливать из пушек. Свои же. Как бы свои.
У Мемориала человек 35-40. В сквере у администрации города «стоят в засаде» еще человек 15-20, многие из них мне знакомы — члены общественной палаты Севастополя и другие. Идентифицирую их для себя как «правительственные». Подхожу к своим. Здесь — председатель Русской Общины Севастополя Татьяна Александровна Ермакова, член ОП и старейший борец за русскую идею Леонид Васильевич Ходос, руководитель Бессмертного полка Василий Сергеевич Федорин, Регина Матвеева, Галина Крайтор, казаки Черноморской Сотни и другие уважаемые люди. Некоторые — с портретами воинов в руках.
Поздравляем друг друга, обнимаемся, фотографируемся на память, возлагаем цветы к Вечному огню. И вдруг — полиция! Унюхали-таки скопление людей. Решительным шагом подходят почему-то именно ко мне.
«Кто организатор мероприятия?» — вопрошают прапорщик и лейтенант.
Делаю круглые глаза: «Какого мероприятия?».
«Здесь организованное собрание людей», — настаивают они.
«Я сюда один пришёл, — отвечаю им. — Спрашивайте у тех, кто «организованно», кто у них старший».
Злятся, ответить нечего.
Избирают другую тактику: «У нас режим самоизоляции, почему вы ходите по улице? Вы можете разносить инфекцию».
«А почему по улице ходите вы?», — спрашиваю у них.
Гордо отвечают: «Мы на службе!».
«А от того, что вы на службе, вы не можете являться разносчикам инфекции? — недоумеваю я. — Может быть, вы меня сейчас вирусом заражаете!».
На время полисмены теряют дар речи. Этого времени хватает, чтобы быть окруженными превосходящими силами «противника» — простыми севастопольцами. Уговоры, вразумления, объяснения о том, какой сегодня Великий День. В основном старается Татьяна Александровна Ермакова. Стражи порядка отступают, но для порядка подходят выяснять к другой группе людей.
Тут из «засады» в сквере появляются «правительственные» и, не боясь никого и ничего, смело идут возлагать цветы к Мемориалу. Возлагают. Строятся для группового фото. А я, как последний ябеда, размахивая руками, бросаюсь к стражам.
«Милиция! — кричу. — Вон они! Держите их, они — организованные! Вызывайте усиление, их — много!».
Стражи на меня стараются не смотреть, на миг показалось даже, что их маски сами на глаза налезли. Да ладно, долго юродствовать не стану, жалко их, подвластных, и наверняка осознающих всю абсурдность своей «нелегкой» миссии. Да и сами они как-то незаметно пропадают. Так что для следующей группы, подошедшей отдать дань памяти защитникам Отечества, территория от не в меру исполнительных правоохранителей была «зачищена». Это были коммунисты во главе с депутатами заксобрания Севастополя Василием Пархоменко и Романом Кияшко. Они подготовились к мероприятию лучше всех: были и красные флаги, и одетые по-военному парни с девчатами.
Подхожу, поздравляю. Главе севастопольских коммунистов считаю своим долгом доложить, что за последние пару лет на корню поменял мировоззрение: от царистско-булкохрустного до социалистического. Поменял, потому что увидел, что такое на самом деле настоящий капитализм, который хлынул к нам из «родной гавани». И понял: все то, что мы учили в школе по истории и почему-то «забыли» — это правда. Что при капитализме законы существуют только для некапиталистов, то есть для трудящихся, а для буржуев действует закон один — звериный: кто зубастее, тот тебя и сожрет.
Кто-то спрашивает, а где же другие казаки, кроме наших? Отвечаю, что не знаю, но могу лишь предположить, что, возможно, так как день сегодня праздничный, то они вместе с полицией сторожат от холопов барские леса.
Потихоньку прощаемся друг с другом и расходимся.
Над пустым городом со стороны Северной в сторону родных Летчиков пролетели самолеты. А мне почему-то представилось, что это немцы летят бомбить мой дом.
Свежие комментарии